Открытый доступ  Платный доступ или доступ для подписчиков

Тау-протеинпатия — группа нейродегенеративных заболеваний, характеризующаяся гиперфосфорилированием тау-белка вследствие посттрансляционных модификаций. Потенциальным фармакологическим веществом, который воздействует на патогенетические каскады гиперфосфорилирования тау-белка, является пептидный миметик гетерорецептора EPOR/CD131 (ARA-290). Показано, что ARA-290 изменяет параметры митохондриального дыхания, вызванные влиянием стрессоров-модуляторов. Для оценки энергетического фенотипа использовали культура нейронов мышей линии P301S, и в условиях окислительного стресса соединение ARA-290 улучшало метаболическую активность, тем самым демонстрируя свои нейропротекторные свойства. При оценке поведенческих реакций в тесте «Открытое поле» экспериментальная группа P301S с фармакологической поддержкой ARA-290 продемонстрировала быструю адаптационную способность, о чем свидетельствовали высокие показатели нахождения животных в центральной зоне арены. Таким образом, улучшение когнитивных функций подтвердилось и в результате тестирования на модели «Распознавание новых объектов», в котором отмечены высокие значения общего расстояния и средней скорости передвижения в арене, а также высокие показатели заинтересованности новым объектом и индексов предпочтения и дискриминации. Со стороны оценки двигательных функций у экспериментальной группы мышей, получавшей соединение ARA-290, обнаружены существенные отличия в более долгом времени удержании равновесия на перевернутой сетке, что свидетельствует о улучшенной координации и локомоции. В свою очередь, полученные статистически достоверные значения отличались у экспериментальной группы от групп сравнения и положительного контроля, что свидетельствует о замедленном прогрессе моторной дисфункции и координации движений у мышей трансгенной линии P301S.

нейродегенеративные процессы; нейропротекция; агонист гетерорецептора EPOR/CD131; ARA-290; P301S

M. Al-Onaizi, P. Thåriault, S. Lecordier, et al., Elsevier Brain, Behavior, & Immunity, 99, 363 – 382 (2022); doi: 10.1016/j.bbi.2021.07.016

V. S. Belyaeva, Yu. V. Stepenko, I. I. Lyubimov, et al., Res. Results in Pharmacol., 6(3), 75 – 86 (2020); doi: 10.3897/rrpharmacology.6.58891

M. Brines, G. Grasso, F. Fiordaliso, et al., Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 101(41), 14907 – 14912 (2004); doi: 10.1073/pnas.0406491101

M. Collino, C. Thiemermann, A. Cerami, et al., Pharmacol. & Therapeut., 151, 32 – 40 (2015); doi: 10.1016/j.pharmthera.2015.02.005

L. Helboe, J. Egebjerg, P. Barkholt, et al., Brain Research, 1665, 22 – 35 (2017); doi: 10.1016/j.brainres.2017.04.002

M. Hutton, C. L. Lendon, P. Rizzu, et al., Nature, 393, 702 – 705 (1998); doi: 10.1038/31508

G. Limorenko, A. Hilal, Neurobiol. of Disease, 161, 1 – 22 (2021); doi: 10.1016/j.nbd.2021.105536

E. Steuer, L. Kemper, C. Hlynialuk, et al., J. Neurosci., 42(23), 4737 – 4754 (2022); doi: 10.1523/jneurosci.0543-22.2022

M. Sugawa, Y. Sakurai, Y. Ishikawa-Ieda, et al., Elsevier Neurosci. Res., 44(4), 391 – 403 (2002); doi: 10.1016/S0168-0102(02)00161-X

Y. Yoshiyama, M. Higuchi, B. Zhang, et al., Neuron, 53(3), 337 – 351 (2007); doi: 10.1016/j.neuron.2007.01.010