Открытый доступ  Платный доступ или доступ для подписчиков

Исследована на мышах эндотелиопротекторная активность 5-морфолинозамещенных производных 2H-имидазола 1-3, ранее отобранных в результате скрининговых исследований 2023 – 2024 гг., и их возможного механизма действия. Эндотелиопротекторную активность изучали на модели гипоэстроген-индуцированной эндотелиальной дисфункции, антиагрегантные свойства — на модели FeCl₃-индуцированного тромбоза. При коррекции гипоэстроген-индуцированной эндотелиальной дисфункции соединениями 1-3 в дозе 1/50 от ЛД₅₀ систолическое АД в среднем снижалось на 16,1 %, диастолическое АД — на 14,5 %, а коэффициент эндотелиальной дисфункции — в среднем на 35,5 % (p ≤ 0,05 для соединений 1-3). При введении соединений 1-3 в крови мышей увеличивалась концентрация стабильных метаболитов оксида азота, при этом максимальное значение обнаруживалось при применении соединения 3 (113,8 ± 7,3 мкМ), в сравнении с контрольной группой (79,4 ± 2,5 мкМ). В свою очередь, уровень гомоцистеина и эндотелина-1 в крови снижался в среднем на 44,5 и 76,1 %, соответственно, при коррекции данными соединениями. При оценке морфологических изменений стенки коронарных сосудов животных исследуемые вещества способствовали уменьшению ядерно-цитоплазматических изменений эндотелиоцитов в условиях гипоэстроген-индуцированной эндотелиальной дисфункции, что выражалось в значительно более низких показателях толщины интимы сосудов и площади ядер эндотелиоцитов, по сравнению с группой животных без фармакологической поддержки. Молекулярно-биологический анализ ткани брюшной аорты продемонстрировал способность соединений 1-3 снижать экспрессию проапоптического фактора Bax, экспрессию генов и белков молекул межклеточной адгезии ICAM-1, VCAM-1, повышать экспрессию антиапоптического фактора Bcl-2, экспрессию гена eNOS, кодирующего эндотелиальную NO-синтазу и экспрессию гена антиоксидантного фермента SOD2. На модели FeCl₃-индуцированного тромбоза малые молекулы 1-3 показали их способность удлинять время тромбообразования в среднем на 16 %, что свидетельствует об их антиагрегационной активности (p ≤ 0,05).

гипоэстроген-индуцированная эндотелиальная дисфункция; FeCl3-индуцированный тромбоз; эндотелиопротекторная активность; 2H-имидазол; мыши

А. С. Белоус, А. А. Арустамова, М. В. Корокин и др., Науч. ведом. БелГУ, 10(105), 192 – 195 (2011).

А. А. Болгов, О. А. Пученкова, Д. А. Костина и др., Эксперим. и клин. фармакол., 87(10), 31-37 (2024); DOI: 10.30906/0869-2092-2024-87-10-31-37

М. В. Корокин, Е. Н. Пашин, К. Е. Бобраков и др., Курский науч.-практ. вестн. «Человек и его здоровье», 4, 11 – 19 (2009).

М. В. Корокин, В. О. Солдатов, О. А. Пученкова и др., Фармац. и фармакол., 7(6), 312 – 320 (2019); DOI: 10.19163/2307-9266-2019-7-6-312-320

О. А. Пученкова, С. В. Надеждин, М. А. Жученко и др., Фармац. и фармакол., 8(2), 100 – 111 (2020); DOI: 10.19163/2307-9266-2020-8-2-100-111

Д. В. Щеблыкин, Т. Г. Покровская, О. В. Щеблыкина и др., Биофарм. журн., 15(5), 34 – 42 (2023); DOI: 10.30906/2073-8099-2023-15-5-34-42

A. A. Akulov, M. V. Varaksin, A. A. Nelyubina, et al., J. Org. Chem., 89, 463 – 473 (2024); DOI: 10.1021/acs.joc.3c02230

O. N. Chupakhin, V. L. Rusinov, M. V. Varaksin, et al., IJMS, 23(23), 14537 (2022).

P. D. Kolesnichenko, D. V. Shcheblykin, A. N. Demidenko, et al., J. Int. Pharmaceut. Res., 46(4), 267 – 271 (2019).

A. Kumar, A. K. Singh, H. Singh, et al., Pharmaceuticals (Basel), 16(2), 299 (2023); DOI: 10.3390/ph16020299

D. V. Shcheblykin, A. A. Bolgov, M. V. Pokrovskii, et al., Res. Results Pharmacol., 8(4), 115 – 139 (2022); DOI: 10.3897/rrpharmacology.8.80376

J. Zhang, Rev. Cardiovasc. Med., 23(2), 73 (2022); DOI: 10.31083/j.rcm2302073